От лотка до молотка. Книга о торгах. История и практика проведения публичных торгов - Вальтер Ваганович Аваков

А вот когда люди специально устраиваются на должность распределителя заказов, чтобы «иметь», то это уже целенаправленная ситуация, спроектированная ими под получение откатов. Зачастую выходило так, что такой человек «приватизировал» право принимать решение по торгам.

При этом все получатели заказов понимают и принимают правила этой игры. И, естественно, в нее играют.

Взятка — мать откатов

Давайте сначала поймем, как технически выглядит откат, чтобы можно было увидеть, кто, когда, при каких обстоятельствах и в каком виде его практиковал. Все «откатчики» действуют по принципу: «Не мое и ладно! Но надо, чтобы часть „не моего“ стала моей!» Откат — это когда распределитель заказов платит исполнителю за выполненный заказ определенную сумму из источника, принадлежащего третьему лицу, а исполнитель, получив указанную сумму, возвращает часть средств распределителю заказов (или его доверенному лицу) в любом виде (лучше в деньгах) и посредством передачи ее в некий посторонний карман, не имеющий отношения ко всей вышеозначенной процедуре, но принадлежащий в действительности распределителю заказов. Таким образом, откат — это тайный возврат части средств после получения всей суммы за исполнение заказа.

И вот тут начинаются разночтения. Проводя наши ретроспективные исследования, мы обнаружили множество фактов, когда откаты перемешивались с подношениями и подарками. Потому что раньше, во все времена и при всех правителях сначала подносились подарки и взятки за получение должностей и распределение заказов, а потом уже происходило само назначение на должность или получение заказа, т. е. первоначально никаких откатов (в сегодняшнем понимании) не существовало, а существовала обычная практика взяток, подарков и подношений. Это важно для понимания того, что, получая заказ за ранее преподнесенный подарок, исполнитель (купец, фуражир, строитель и т. д.) потом уже ничего никому «не откатывал» обратно, а просто давал еще один подарок — «благодарность», в знак своей признательности за полученный заказ или за принятое «нужное» решение. На подобных «благодарностях» принималась не одна сотня решений, которые, к слову, не всегда были порочными и несправедливыми. Вот один из многочисленных случаев, оставшихся в истории.

Для России 2-й половины XIX в. железные дороги были новыми и прорывными технологиями, сродни сегодняшним IT и цифровым технологиям, поскольку печальные итоги Крымской войны 1853–1856 гг. показали крайнюю необходимость и стратегическую важность железных дорог для страны. Именно в это время Россия переживала настоящий железнодорожный бум, выходя по темпам укладки рельсов и шпал на 1-е место в мире, обгоняя даже США, поскольку мобилизовала в этих целях огромные материальные и людские ресурсы. Планирование ж/д веток и очередность их строительства были настолько значимыми для России, что все решения утверждались на высочайшем уровне — на совещаниях с участием государя. Выражаясь сегодняшним языком, это была «Федеральная целевая программа», вокруг которой, конечно же, кормилась целая армия чиновников, царедворцев и предпринимателей.

В первую очередь строились дороги, обеспечивавшие стратегические интересы Российской империи и интересы государственного управления. В 1843–1851 гг. были построены крупнейшие в Европе железные дороги Петербург — Москва и Петербург — Псков — Варшава — Вена, соединявшие главный центр торговли и промышленности страны (Московский район) с Петербургским морским портом, а столичный Петербургский район — с сетью железных дорог Западной Европы.

Во второй период строительства (середина 1860-х — 1880-е гг.) были обеспечены связи Москвы с ее сырьевыми и продовольственными базами и основных хлебопроизводящих районов России с морскими портами. Железная дорога Москва — Нижний Новгород соединила Москву с главной речной магистралью — Волгой, а через нее и с более отдаленными районами России. Линии Москва — Рязань — Воронеж — Тамбов — Саратов, Москва — Тула — Орел — Курск — Харьков, продолженные затем до Севастополя, Ростова-на-Дону и Владикавказа, связывали старую столицу России с Черноземным центром, Украиной, Донбассом, Поволжьем и Северным Кавказом. В эти же годы были заложены основы железнодорожной сети европейской части России, напоминающей паутину, исходящую из одного центра — Москвы. Важным достижением этого периода был выход железных дорог к Волге, Балтийскому и Черному морям. К началу 1890-х гг. сеть железных дорог России составляла более 30 000 км.

Одной из ключевых была железная дорога, построенная до Ярославля, являвшегося важным деловым и купеческим центром провинциальной России. Вновь построенная линия обеспечивала потребности крупнейшего в стране завода по переработке картофеля, на котором производилось более 30 % всей крахмалопаточной продукции России. До Костромы оставалось построить всего-то чуть более 20 км пути, но они так и остались непройденными, что сильно огорчило костромское купечество — богатое и не менее инициативное, чем в Ярославле. Костромские купцы и предприниматели долго искали возможность повлиять на решение дотянуть железнодорожную ветку до Костромы. Но ситуация с очередностью строительства дорог в России была непростая, и вопрос никак не получалось решить в пользу Костромы. Тогда костромичи выбрали самого сообразительного дельца и направили его в столицу, снабдив просителя определенной денежной суммой. В нужный момент в нужном кабинете в разговоре с нужным чиновником купец произносит ставшую теперь знаменитой фразу: «Сколько Вам надлежит выразить благодарность?», которая и решила все дело. Вопрос о строительстве 20-тикилометрового участка был включен в «Федеральную целевую программу», и в 1887 г. железная дорога пришла в Кострому, связав губернский центр с Ярославлем и Москвой. А спустя еще 10 лет Кострома получила железнодорожное сообщение с Рыбинском, а через него и с Санкт-Петербургом. Вот так иногда «благодарности» работают на благо всего общества, а не только на карман распределителя заказов или предпринимателя.

Поначалу было сложно отличить откат от подарка или «благодарности». Во многом такая ситуация объяснялась тем, что участники процесса рассчитывались золотыми монетами, потом — талантами (слитками серебра или золота), но иногда и совсем в неденежной форме, например деревнями, мельницами, партиями колониальных товаров, небольшими судами, долями в торговых товариществах и даже целыми поместьями.

В чистом виде, в своем сегодняшнем смысле, откат — это когда исполнитель сначала получает средства, а затем «откатывает» определенную сумму обратно. Тем более что деньги из рук в руки, а точнее, из сундуков в кошельки пересыпает не сам распределитель заказов, а служащие казначейства, т. е. люди, не участвующие в схеме отката, но обязанные зафиксировать оплату средств исполнителю. Но все это появилось потом, с усложнением системы контроля за расходованием средств из казны и разнесением полномочий по одному процессу (например, госзакупок) по разным чиновникам и структурам. А сначала было банальное воровство бюджета, но и оно происходило с выдумкой и задором.

В некотором царстве, в некотором государстве…

На протяжении многих столетий в разных частях света и при разных правителях откаты выглядели как простая недоплата денег из казны, которые остаются у чиновника, распределяющего заказы, т. е. это были откаты «себе любимому». Просто сэкономленную сумму никто обратно в казну не возвращал, поскольку